Адвокаты, которые изначально представляли интересы потерпевших по делу об убийстве Шерзата Полата, но впоследствии были отстранены по решению семьи, дали большое интервью, передает ИА «NewTimes.kz».
В разговоре с журналисткой Назымгуль Кумыспаевой Айтбек Амангельды, а также адвокаты — Асылбек Абдраимов, Ерлан Адаев, Саида Таукелева, Карина Кошербаева и Марал Жайлаубаева — ответили на главный вопрос: можно ли было привлечь всех девятерых подсудимых по статье о групповом убийстве.
Айтбек Амангельды и команда адвокатов, фото с Instagram Амангельды
По словам самого Айтбека, конфликта между ним и семьей убитого юноши не было:
«У нас не было конфликта, как это часто понимают — ссор, разногласий. После того как Каржаубай уехал отдохнуть, контакт с ним стал односторонним. Он просто начал отзывать доверенности у адвокатов и фактически отказался от нашей команды».
Каржаубай Нурымов, фото с трансляции Верховного суда
Айтбек Амангельды подчеркнул, что у него не было процессуального статуса в деле об убийстве. Его работа заключалась в общественной поддержке, взаимодействии с семьей, разъяснении рисков и защите в публичном поле:
«Я не руководил адвокатами — наоборот, во всех юридических вопросах я всегда следовал их рекомендациям».
Защитники также прокомментировали заявление адвоката Мейрмана Шекеева (он впоследствие защищал интересы потерпевших — Прим. Авт). В интервью он утверждал, что семья якобы не отказывалась от юридической помощи, а хотела лишь отказаться от конкретного защитника — Айтбека Амангельды. По словам Шекеева, именно он забрал с собой всех адвокатов.
Мейрман Шекеев, кадр с трансляции Верховного суда
«Мы получили сообщение, скрин переписки в общий чат. Это стало для нас сигналом, что мы больше не можем участвовать в деле. По адвокатской этике я не имею права настаивать на том, чтобы доверитель продолжал со мной работу. Обычно, если человек отказывается от юридической помощи, он пишет официальное заявление, в котором указывает причину — не устроила работа, были нарушения, например, адвокатской этики. Здесь ничего такого не было — он просто отказался.
Мы понимали, что в семье горе, что человек находится в эмоционально тяжелом состоянии. Мы даже не пытались что-то навязывать. Хотели объяснить — мы провели большую работу, знаем дело досконально, и сейчас важно определиться с позицией, довести все до конца. Мы обычно не бросаем дела на полпути, особенно если речь идет о правах и интересах потерпевших», — прокомментировал Асылбек Абдраимов.
Адвокат Карина Кошербаева рассказала, что с середины февраля команда защиты начала ознакомление с материалами дела. С этого момента они регулярно уведомляли Каржаубая — отца Шерзата — о необходимости приехать и изучить документы:
«Мы не знали точную дату начала суда, потому что сначала материалы передавались из департамента полиции в прокуратуру, а затем — в суд. Но мы предполагали, что это произойдет в конце марта — начале апреля. Весь март был праздничный, поэтому времени оставалось мало. Нужно было все внимательно изучить, составить стратегию, подготовить потерпевших эмоционально и юридически. Мы предупреждали: суд будет открытым, будут СМИ, будет прессинг со стороны адвокатов обвиняемых. Но Каржаубай так и не приехал, на связь не выходил».
Адвокат Марал Жайлаубаева добавила:
«С 10 февраля мы начали звонить Каржаубаю — он не отвечал. В начале апреля мы написали Гульбаре, его супруге. Сообщили, что материалы готовы — и в бумажном, и в электронном виде. Ответ был такой: «Мы не хотим участвовать в суде, пусть поедет мама и даст пояснения». Мы объяснили, что это невозможно, это незаконно. Потерпевшие должны лично участвовать в процессе, ознакомиться с делом, выстроить позицию. Но они не пришли».
Адвокатов также спросили, действительно ли они не передали материалы уголовного дела новой команде защиты — как ранее утверждал Мейрман Шекеев.
Адвокаты и Айтбек Амангельды заявили, что Мейрман Шекеев официально к ним не обращался. Один из защитников пояснил, каким должен быть порядок официального запроса.
«Когда я вступаю в дело — неважно, защищаю я подозреваемого или представляю интересы потерпевшего — я обязан обратиться в орган, у которого находится производство по делу, и официально запросить материалы. Если человек — подозреваемый, у него больше прав. Если потерпевший — права ограничены, но все равно предусмотрены законом. На момент, когда в деле началась финальная стадия, оно уже было завершено, материалы были готовы. Любой представитель потерпевшего, будь то адвокат или юрисконсульт, должен был направить официальное уведомление — представить доверенность, удостоверение личности, указать, кого он представляет, и запросить доступ к материалам в соответствии с 71 статьей УПК.
Если этого не было сделано — а в нашем случае к нам официально никто не обращался — то, конечно, материалы не передавались. Никто не писал, не направлял запросов. Мы не получали таких документов. С учетом того, что Каржаубай от нас, возможно, отказался, мы бы по-человечески все равно передали материалы. Достаточно было написать. Но этого не было сделано. Я сейчас говорю именно о юридической стороне, чтобы всем было понятно: мы никому не отказывали. Просто никто официально не обратился», — сказал Асылбек Абдраимов.
На вопрос, почему по делу о жестоком убийстве не всех фигурантов привлекли по статье 99 УК РК (убийство), адвокат Ерлан Адаев дал пояснение:
«Не все действия обвиняемых квалифицируются как убийство. Один нанес удар ножом — у него был прямой умысел. Другие участвовали по-разному: кто-то бил палкой, кто-то привез, кто-то помог скрыться. Следствие установило, что только у одного был прямой умысел на убийство. Все это требует доказательной базы, а не предположений».
«С самого начала мы обращались в прокуратуру с просьбой квалифицировать действия двух девушек как недонесение или соучастие. В октябре нам ответили, что следственные действия продолжаются, показания не собраны. В ноябре — аналогичный ответ. В декабре мы обратились в Генеральную прокуратуру с жалобой, что девушек фактически уводят от ответственности, в то время как другие уже осуждены по статье 434 УК РК», — прокомментировала Карина Кошербаева.
Свидетельницы по делу об убийстве Шерзата Полата, кадры с трансляции Верховного суда
По ее словам, доводы защиты сводились к следующему: девушки поехали вместе с подозреваемыми на место преступления, видели происходящее, помогали скрыть улики, имели возможность сообщить о преступлении. Однако прокуратура утверждала, что у девушек не было связи, они находились под давлением и в страхе за свою жизнь.
«Мы лично проехали по тем точкам, где они находились. Проверили: связь есть — и в магазине, и в горах. То есть технически возможности сообщить были. Но наши доводы не приняли. Прокуратура заявила, что состава преступления в их действиях нет. Генеральная прокуратура их поддержала», — отметила Кошербаева.
Однако, как уточнила адвокат, на финальном этапе суд все же вынес частное постановление, в котором обратил внимание на возможные признаки преступления в действиях свидетелей.
«Судья усмотрел признаки состава преступления и обязал провести дополнительную проверку. Мы надеемся, что с учетом уже данных показаний в суде и материалов дела, следствие все-таки пересмотрит свою позицию. Каждый участник преступления должен понести наказание по своим действиям».
На вопрос журналистки о качестве работы следователей, прокуратуры и полиции в деле об убийстве Шерзата Полата, адвокат Ерлан Адаев дал развернутый комментарий:
«С теми следователями и оперативниками, с которыми мы работали по этому делу, у нас остались положительные впечатления. Речь о тех, кто круглосуточно охранял Каржаубая, кто собирал доказательства. Это профессионалы. Многие недооценивают труд этих людей — они делают свою работу, зная, что их все равно будут хейтить. Но делают это грамотно и ответственно».
Адаев отметил, что, несмотря на отказ прокуратуры и следствия принять ходатайство о привлечении двух девушек к уголовной ответственности, в целом процесс расследования был на высоком уровне:
«Большая часть наших ходатайств была удовлетворена. Не потому что мы на хайпе или представляем потерпевшую сторону, а потому что они были юридически обоснованы. Органы видели в них реальную необходимость и включали это в работу».
Что касается прокуратуры, Адаев сдержан:
«Прокуратура — это надзорный орган. Они либо соглашаются, либо не соглашаются. Не могу подробно оценивать их действия».
На обвинения в том, что команда Айтбека якобы допустила ошибку в квалификации преступлений, Адаев ответил:
«Если бы мы действительно допустили серьезные ошибки, новая команда адвокатов, прокуроры и суд обязательно бы это увидели. Был бы другой обвинительный акт, другое судебное решение. Но приговор, вынесенный судом, подтверждает, что следствие и юридическая стратегия были выстроены корректно».
Ранее мы опубликовали интервью с юристом Джохаром Утебековым, который ответил на вопрос — смогут ли осужденные по делу об убийстве Шерзата Полата выйти на свободу раньше срока по УДО и смогут ли они освободиться, если не подпадут под амнистию. Читайте здесь.
