Танатопрактик Виктория Данилова из Караганды — профессионально подготавливает тела умерших к прощанию. В интервью журналистке Владиславе Гришиной она рассказала, есть ли жизнь после смерти и зачем она разговаривает с мёртвыми.
Примечание: Материал содержит подробности и фотографии, которые могут вызвать сильные эмоциональные реакции. Рекомендуем воздержаться от просмотра людям с повышенной чувствительностью и эмоциональной неустойчивостью.
Виктория Данилова решила стать танатопрактиком в 43 года. До этого она 15 лет работала в нотариальной конторе.
«В детстве я видела, как хоронили из дома. Чтобы тело сохранилось, под гроб ставили тазик с марганцовкой, к руке привязывали проволоку, клали медные монеты на глаза. Это выглядело жутко. А в зарубежных фильмах я видела совсем другое прощание. Тогда я и задумалась, как было бы хорошо, если бы такие услуги появились у нас».
Обучалась Виктория в Самаре у танатопрактика Екатерины Костылевой. Медицинское образование не требуется, но, по словам Виктории, базовые знания анатомии и медицины — полезны.
«В период обучения на юрфаке, я проходила такие дисциплины как судебная медицина и криминалистика, а тема моей дипломной работы была: методика расследования изнасилований. Вся литература, которую я прочитала в те годы, мне очень пригодилась в нынешней работе».
Виктория объясняет, что подготовка тела — это не просто «омовение в морге». Речь идёт о полной бальзамации, дезодорации, гриме и облачении покойного.
«На простое омовение спроса нет — этим занимаются санитары. Нас вызывают, когда хотят, чтобы тело выглядело достойно, а это подразумевает полный комплекс: дезинфекцию, омовение, бальзамирование, облачение в одежду, грим и последующую дезодорацию тела. Бальзамация замедляет разложение, убивает бактерии, предотвращает заражение. Стоит это от 30 тысяч тенге, зависит от сложности».
Особенно сложны случаи после ДТП, убийств или при работе с тучными телами:
«Тело после аварии часто нуждается в реставрации — когда повреждено лицо, видны кости. Я пока не берусь за такие случаи, но планирую пройти обучение. Тучные тела — отдельный вызов. У них может быть асцит, и приходится делать аспирацию — с помощью разреза и массажа. И зашивать такое тело, конечно, более сложно, нежели человека со среднестатистическим телосложением».
Иногда на работу остаётся совсем мало времени:
«Мы работаем даже в катафалке и в ритуальном зале, когда вот-вот начнется церемония прощания. Там я уже не буду делать бальзамацию или перешивать швы, могу только как-то замаскировать. Чтобы качественно произвести дезинфекцию, бальзамацию, омовение, грим, одевание и дезодорацию потребуется около двух часов. Даже при такой не очень сложной процедуре как артериальная бальзамация, нужно сделать массаж тела и конечностей, чтобы раствор распространился повсеместно. А это самый простой набор без «треша», когда необходимо переделывание, перетампонирование и частичная реставрация».
Виктория признаётся: она верит в жизнь после смерти и в то, что души усопших находятся рядом.
«Я всегда разговариваю с умершими. Даже при вскрытии я думаю, что душа человека стоит рядом. Когда ты мысленно общаешься с покойным, он перестает сопротивляться и бояться твоих манипуляций. Однажды я была вынуждена вскрывать черепную коробку одной женщине, перетампонировать ее, потому что из нее сочилась кровь. (Тампонация - это метод, при котором в рану или полость тела вводят ватные или марлевые тампоны для остановки кровотечения или для создания объёма - прим.Авт) У меня не получалось зашить: то волосы путались, то нитка. И я мысленно заговорила с этой женщиной: «Вы такая красивая женщина! Помогите мне». Можно в это верить, а можно нет, но после этого, все получилось».
«Я насмотрелась на разные виды смертей, и ее я не боюсь. Хочется легкой и быстрой смерти, но даже если смерть происходит во сне, человек ее чувствует и переходит в другое измерение. Я не верю, что человек уходит бесследно. Наверняка, есть жизнь после смерти, потусторонний мир, и мертвые за нами наблюдают. Окончательной смерти нет: есть физическая, но душа живет вечно».
Между танатопрактиками и санитарами моргов — негласная вражда:
«Некоторые санитары не любят нас. Думают, что мы недоучки, потому что у нас нет медобразования. Они могут специально не зашить голову, чтобы сочилась кровь, лишь бы испортить работу. А потом нам приходится все исправлять. Все же я надеюсь, что в ближайшее время придет у них понимание, что мы выполняем две разные работы».
«Мы используем специальную косметику — на основе формалина, для холодной кожи. Санитары часто используют обычную, которая течёт и мажет. Мне кажется, они не особо заморачиваются над эстетикой. Они не делают прически или инъекционную бальзамацию. Иногда отдают тело в таком виде, что родственники могут упасть в обморок».
В последний путь человек отправляется с выражением лица, которое может быть не таким, каким его помнят близкие. Страх и боль на лице покойного часто пугают. Но у танатопрактика есть свои секреты, как вернуть умершему его привычный, умиротворенный облик.
«На самом деле эмоции очень легко исправить. Существует три основных способа: массаж лица, чтобы расслабить все мышцы, тампонация или танатомакияж. Но на самом деле есть масса других способов изменить мимику, впалые глаза, щеки», - уверена Виктория Данилова.
Близкие нередко просят сохранить особенности усопшего:
«Мужчина всю жизнь носил щетину — в морге его побрили, родные были в шоке. Бабушке подправили ее брежневские брови, которые она отращивала всю жизнь. Мы работаем по фото, стараемся восстановить привычный образ. Если у человека всю жизнь была отличительная черта – его родинка, мы не можем просто скрыть ее за тональным кремом».
«Один раз мою коллегу просили сделать Smoky eyes девушке, так как она была яркая и красилась именно так. Но в таком случае людям аккуратно объясняют, что такие вещи на мёртвом лице выглядят вульгарно и даже страшно».
У мусульман свои особенности:
«У них часто просят снять наращенные ресницы, гелевые ногти, сделать естественный макияж. Но вообще мусульмане к нам обращаются редко».
Виктория признаётся: заработать на этой работе сложно, особенно в Казахстане.
«Тем людям, которые гонятся за деньгами, в танатопрактике делать нечего. Наша средняя зарплата — около 200 тысяч тенге. А бывает, и 10 тысяч в месяц. Все зависит от количества заказов и тех процедур, которые мы проводим. Люди не понимают, зачем за это платить. Они лучше купят лакированный гроб, чем оплатят макияж. Но это не бизнес. Это порыв души. Я и бесплатно помогаю — особенно, если речь идёт о детях».
«У нас нет культуры достойного прощания, а похоронная отрасль на нуле. Самый частый вопрос: А зачем макияж покойному? А я отвечаю – чтобы усопший на своей последней церемонии выглядел достойно. Без открытых глаз, полуоткрытого рта, трупных явлений. Казахстанцы уверены, что такие процедуры проведут в морге за бесплатно, поэтому платить другому специалисту нет смысла. Но зачастую они видят совершенно другую картину и не всегда узнают своих родных. Поэтому всем этим занимается танатопрактик».
«Наша работа небезопасна. Бактерии на теле усопшего начинают свою жизнедеятельность не через час, не через сутки, а сразу после наступления смерти. При бальзамации и в работе с формалином я надеваю респиратор и очки, чтобы кровь из сосуда или артерии не брызнула мне в глаз. Очень важно иметь толстые плотные перчатки, потому что при шитье можно уколоться иглой. При простом макияже – я в одноразовых маске, шапочке, перчатках и халате, которые после утилизируются».
