В Астане продолжается судебный процесс по делу 3,5-летней Зере Есентай, которая погибла во время стоматологической процедуры под наркозом, передает ИА «NewTimes.kz».
На сегодняшнем заседании допрашивали директора клиники «Дент Парк Орто» Надежде Хон. Адвокат семьи, потерявшей ребенка, задавал ей вопросы о том, как клиника получила лицензию, чем была оснащена операционная и кто именно находился в кабинете во время процедуры. Хон отвечала, опираясь на документы, которые принесла с собой.
Она раскрыла, что «лицензия получена 14 марта 2022 года» и включала амбулаторно-поликлиническую помощь детям и взрослым, а также направления «анестезиология» и «реаниматология». Когда речь зашла о требованиях Минздрава по проведению санации маленьких детей под седацией, Хон пояснила:
«При получении лицензии лицензиар проверяет наличие оборудования. И так как лицензия была получена и выдано разрешение на проведение анестезиологии и реаниматологии, значит, оборудование было полностью соответствующим».
Читайте также: Смерть девочки в стоматологии Астаны: суд рассматривает дело анестезиолога
Адвокат пытался выяснить, выезжал ли лицензиар в клинику или проверка проводилась только по документам. Хон ответила, что «получением лицензии занимался предыдущий директор», и потому точных подробностей она назвать не может:
«Приезжали, ну, как бы по правилам, как делается, так и делали, скорее всего. Не могу точно сказать».
Вопросы адвоката перешли к штатному составу. На видео процедуры видно двоих – врача и медсестру-анестезиста. Хон настаивала:
«Дефицита кадров для оказания анестезиологической, реаниматологической услуги не было».
Однако назвать фамилию медсестры она не смогла:
«К сожалению, фамилию не помню анестезиста… Данную сотрудницу я не принимала… не проверяла лично ее документы».
При обсуждении оборудования, которое по закону должно быть в кабинете, Хон несколько раз повторила, что не является анестезиологом и не может различить виды аппаратуры:
«Я не знаю, какие это есть аппараты… Это требования, которые нужно было выполнить для получения лицензии, и больше ничего не убиралось с кабинета».
Когда адвокат напомнил, что следователь просил провести тестирование оборудования, Хон сказала, что сама никаких документов не подписывала:
«Следователь пришла и попросила привести этого сотрудника для снятия показаний… Я ничего не подписывала».
В один из моментов судья сделал замечание подсудимой анестезиологу за то, что она сидела, не проявляя внимания:
- Подсудимая, вам не интересно? Вы сидите, рисуете. Пожалуйста, слушайте, да?
- Я слушаю», - ответила женщина.
- Она не нарушает ход судебного заседания, – добавил адвокат.
После этого вопросы перешли к прокурору, который уточнял полномочия Хон как директора.
«У меня высшее образование медицинское. Стаж более 18 лет. Я работаю врачом-ортодонтом… Принадлежит клиника мне. Я являюсь учредителем, с 3 октября 2024 года являюсь директором», – пояснила директор.
Затем Хон перечислила обязанности руководителя.
«Издавать приказы о назначении, переводе и увольнении… определять систему оплаты труда… принимать меры поощрения и налагать дисциплинарные взыскания», – сказала она.
Прокурор напомнил об акте внеплановой проверки, в котором говорилось об отсутствии части документов, согласий и данных о здоровье ребенка.
«Все эти документы были, заполнились пациентами… Стоматологическая карта была заполнена врачом. Все документы были заполнены», – сказала Хон и подчеркнула, что не согласна с актом.
Отдельно обсуждалось обслуживание аппарата анестезии Fabius Plus – техника, который его проверял, и просроченные материалы, найденные на складе.
«Сотрудник у нас работает, и также он является сотрудником по сей день компании Dräger… Он был за границей, поэтому не мог предоставить документ», – заявила Надежда Хон.
О регулярности обслуживания она сказала:
«Раз в полгода обслуживается данное оборудование… Оборудование работает исправно».
Просроченные материалы, по ее словам, не применялись при лечении Зере:
«Эти препараты действительно были найдены на складе… Но никак не применялись в лечении пациентки Есентай Зере».
Она уточнила, что клиника получила административный штраф и «все нарушения устранила».
Читайте также: Смерть в стоматологии Астаны: суде показали видео реанимации девочки
Хон также подробно рассказала о содержимом аптечки:
«В аптечке неотложной помощи у нас были все необходимые препараты… Адреналин был в количестве 10 ампул, которые были в ходе реанимации использованы… Потом попросили докупить в аптеке, так как они закончились. Но они у нас были. Это подтверждается актом изъятия вещественных доказательств. В размере 17 ампул у нас изъяли».
Прокурор уточнил, когда именно директор узнала, что ребенок не приходит в сознание, и Хон пояснила, что в тот день должна была выйти на работу к 14:00, но пришла раньше – около 13:40, после чего переоделась и услышала от сотрудников, что пациентка не просыпается; примерно в 13:45 ей стало известно о критическом состоянии девочки, и, по ее словам, медики сразу вызвали скорую помощь, однако сама она реанимационные мероприятия не проводила.
Когда прокурор напомнил, что именно директор отвечает за прием сотрудников, Хон сказала:
«Бушину (ассистент Юлия Бушина, которую приняли с нарушениями и позже уволили, заплатив штраф – Прим. Ред.) принимала не я. Принимал предыдущий директор и управляющий директор».
Напомним, 30 октября 2024 года Зере Есентай скончалась во время стоматологической процедуры. За лечение родители заплатили 500 тысяч тенге. Как утверждают адвокат семьи и сами родители, лечение проводилось без предварительного обследования, в том числе без учета того, что ребенок ранее перенес пневмонию.
Производство ведется по части 3 статьи 317 УК РК – ненадлежащее выполнение профессиональных обязанностей, повлекшее смерть по неосторожности. Анестезиологу грозит до четырех лет лишения свободы и запрет на профессию.
На предыдущием заседании суда стало известно, что в момент критической ситуации в клинике не оказалось адреналина – врачи отправились искать его по аптекам.