Сенат накануне не одобрил закон «О республиканском бюджете на 2026-2028 годы» и закон «О трансфертах общего характера между республиканским и областными бюджетами на 2026-2028 годы. Документ вернули на доработку. Разбираемся, что не устроило депутатов, и как эти изменения повлияют на казахстанцев.
Госдолг и инвестиционные рейтинги
Вообще в последнее время вопрос бюджета очень болезненный. Правительство решило экономить и не лезть в Нацфонд, этим, собственно, представители Кабмина и объясняют поправки в Налоговый кодекс. Собрать нужно больше, потратить меньше. А еще и не забываем про долги. По счетам стране приходится регулярно платить. Сенаторы отметили, что расходы республиканского бюджета на 2026 год составляют 27,7 трлн тенге, на обслуживание правительственного долга предусмотрено 3,5 трлн тенге, это 12% от общего объема расходов. В 2028 году расходы за обслуживание госдолга запланированы в сумме 4,5 млрд тенге – это 15% общих расходов. Хотя согласно концепции управления государственными финансами ограничение расходов по обслуживанию долга к 2030 году должно быть не более 10% от общих расходов. Однако премьер-министр Олжас Бектенов отметил, что уровень госдолга сегодня – 23,6% к ВВП и, согласно общепризнанной международной методологии, такой уровень долга признается низким.
«Если взять в пример многие развитые страны, уровень госдолга во многих из них превышает 50–80%. Есть отдельные развитые государства, у которых госдолг составляет более 100% от валового внутреннего продукта. Я ни в коем случае не призываю следовать такой практике. Напротив, считаю, что уровень госдолга Казахстана должен быть низким, и правительство над этим работает.
Подтверждением тому, что у нас сегодня достаточно комфортный уровень госдолга, являются оценки международных финансовых организаций, в частности известных рейтинговых агентств — так называемой «большой тройки»: Fitch, Moody’s и S&P. У нашей страны, как вы знаете, инвестиционный рейтинг — единственный в регионе. Поэтому это, на наш взгляд, неплохая оценка финансовой устойчивости. Это, в свою очередь, позволяет нам на выгодных условиях привлекать внешние заимствования. К примеру, в конце октября мы разместили евробонды под 4,4%. Это хороший показатель, привлекательная стоимость денег и свидетельство того, что международные инвесторы верят в Казахстан и готовы вкладывать средства под такой процент», – заявил премьер-министр.
Глава правительства отметил, что заимствования должны направляться в основном на коммерчески привлекательные, окупаемые проекты. Чтобы эти проекты после ввода в эксплуатацию и получения доходов в бюджет позволяли обслуживать долги, привлечённые на строительство того или иного объекта. В пример привел дороги, которые чаще всего по международной практике строят за счёт внешних заимствований, в том числе и в Казахстане.
«Сейчас Министерство транспорта ведёт большую работу по введению платности. Для чего это делается? Чтобы построенные дороги приносили реальную отдачу и помогали обслуживать долги. К примеру, в прошлом году (в 2024-м) бюджет получил от дорог 48 млрд тенге, из них 10 млрд — от иностранных транзитных автомобилей, которые проезжают через нашу страну и пользуются нашей инфраструктурой. В этом году по итогам 10 месяцев уже получено 72 млрд тенге, из них 17 млрд — от иностранных машин. Эту работу мы продолжим. В целом хотел бы отметить, что отдельные обозреватели или так называемые эксперты, на мой взгляд, смотрят на этот вопрос поверхностно. Они говорят: «Вот столько привлекли, столько потратили», но при этом не учитывают эффект, который создают для экономики объекты, построенные за счёт заимствований. Если говорить о дорогах: там, где появляется высококлассная магистраль, экономическая активность становится совершенно иной. Почему-то не учитывают, что вдоль дороги условно построены 50 автозаправок и 100 придорожных кафе. Это тоже экономика: занятость, налоги, экономический рост. Если не вкладываться в такие инфраструктурные проекты, развития не будет», – считает премьер-министр Бектенов.
Кто может работать, должен работать
В Кабмине поясняют, что основное бремя бюджета – это социальная нагрузка. Она слишком высока. И чтобы оптимизировать траты, нужно уменьшать социальные расходы. Прозвучала даже фраза: «Кто может работать, должен работать», казахстанцам, похоже, намекнули, жить на шее у государства уже не получится.
«У нас очень высокое бремя на бюджет приходится на социальную сферу. Социальные пособия, выплаты и различные меры социальной поддержки составляют порядка 60% государственного бюджета, если учитывать республиканский и местный уровни. В республиканском бюджете на протяжении долгого времени эти расходы превышали 40%. При формировании трёхлетнего бюджета нам удалось снизить эту цифру до 38%. Но резерв для сокращения всё ещё значительный. Мы продолжим эту работу, и я, и другие члены правительства открыто говорим об этом на всех площадках. Понятно, что это нравится не всем, но именно такая политика будет проводиться. Социальную поддержку от государства будут получать только те граждане, которые по объективным причинам не имеют возможности работать и обеспечивать себя самостоятельно. Тот, кто может работать, должен работать. Государство содержать его не должно и не будет. Мы будем и дальше проводить эту линию», – заявил Олжас Бектенов.
Остаемся без дивидендов от «Самрук-Казына»
Сенаторы отметили, что в грядущем бюджете намечаются значительные сокращения от поступления в бюджет дивидендов от Нацкомпаний. Так на 2026 год запланировано 112,2 млрд тенге поступлений, это в 2 раза меньше, чем в этом году. А поступлений из ФНБ «Самрук-Казына» в следующем году вообще не планируется. Министр национальной экономики Серик Жумангарин ответил, что снижение дивидендов связано прежде всего с тем, что фонд «Самрук-Казына» на ближайшие два года освобожден от их уплаты.
«Это связано с началом масштабной инвестиционной программы, и мы решили аккумулировать все средства внутри фонда. Кроме того, вы знаете, что на фонд возложена значительная нагрузка: он строит перинатальный центр в Астане, многопрофильные больницы в Туркестане и Петропавловске, активно участвует в газификации регионов. На сегодняшний день общая сумма инвестпрограммы фонда составляет около 53 трлн тенге. Это проекты по производству полиэтилена, газосепарационный комплекс, газопровод «Бейнеу – Шымкент» (вторая очередь), энергетические проекты — ГРЭС-2 (третья и четвёртая очереди), ТЭЦ в Семее и Кокшетау, проекты КТЖ, приобретение локомотивов, железнодорожные направления Бахты–Аяғаш, Дарбаза–Махтарал и другие. Есть и крупные проекты «КазМунайГаза».Налоговые поступления в бюджет от этих проектов уже начинают формироваться. С 2023 по 2029 год ожидается порядка 480 млрд тенге. Объём привлечённых инвестиций — около 13,7 трлн тенге. Экспортная выручка составит примерно 1,3 трлн тенге. То есть это достаточно выгодное вложение средств», – считает Серик Жумангарин.
Утильсбор и плата за дороги – деньги, которые есть, но их как бы и нет
Сенаторы напомнили также правительству о платежах, например, за проезд по платным дорогам или утильсбор, которые не идут напрямую в бюджет, а прямиком в компании АО «КазАвтоЖол» и АО «Жасыл даму». Соответственно контроль за этими средствами слабый и у правительства нет возможности направить эти деньги на проекты, на которые сегодня деньги найти не могут. За прошлый год «Казавтожол» начислил за пользование автомобильными дорогами 52,9 млрд тенге. За 10 месяцев текущего года этот показатель составил 79 млрд тенге. А поступления от утильсбора за неполный 2025 год составили 600 млрд тенге. Спикер Сената Маулен Ашимбаевотметил, что это весьма значительные резервы, которых сейчас как раз не хватает на региональные проекты.
«Но эти же 600 миллиардов — это те самые средства, которые мы сейчас ищем для регионов: здесь 1 миллиард, там 500 миллионов на инфраструктуру. В то же время мы видим, что этим двум компаниям (не говоря пока о других) мы продолжаем выделять средства из бюджета. В частности, на 2026 год они вновь заложены в бюджете — дополнительно. Возникает вопрос: почему мы им закладываем дополнительные ресурсы? Речь идёт о контроле этих средств. Эти деньги идут в обход Единого казначейского счёта, правильно? Соответственно, по ним ослаблен парламентский и финансовый контроль, не выполняются бюджетные процедуры, которые обычно обязательны при использовании государственных средств. Нет установленного порядка, контроль слабее, и возникает вопрос о рациональности использования этих средств.Ещё раз повторю: вопрос не в самой необходимости, вопрос именно в контроле. Только по двум компаниям мы уже говорим об общей сумме в 730 миллиардов тенге — это огромный резерв. Если эти средства направлять напрямую в республиканский бюджет, доходные позиции будут прозрачными, деньги будут находиться под контролем и далее смогут использоваться в соответствии с задачами, поставленными главой государства, и потребностями регионов», – считает Маулен Ашимбаев.
Заместитель министра финансов Абзал Бейсенбеков отметил, что эти данные они всегда учитывают при планировании.
«Даже при формировании бюджета на предстоящий период мы учитывали все эти поступления, например, по содержанию, модернизации и текущему ремонту дорог. То есть, когда мы планируем расходы, мы опираемся на совокупный имеющийся ресурс, включая средства организаций, которые взимают парафискальные платежи. В связи с введением нового Бюджетного кодекса с 2026 года у нас появится обязательство ежегодно проводить анализ парафискальных платежей на системной основе. Этот анализ будут проводить Министерство национальной экономики совместно с Министерством финансов. Это позволит принимать решения о целесообразности их сохранения, упразднения либо передачи в бюджет — исходя из эффективности, прозрачности и интересов государства», – заявил Абзал Бейсенбеков.
Что предложили изменить
Сенаторы в итоге предложили 77 поправок и вернули законопроект на доработку в Мажилис. Изменения предложили по следующим направлениям:
Также перераспределены средства между государственными органами. Предложений по увеличению расходов в 2026 году поддержано на сумму 50 млрд тенге. Финансирование увеличения расходов будет осуществляться за счет резерва правительства и обслуживание долга.
Экономист Юрий Масанов считает, что несмотря на критику и правки, Сенат в целом поддержал проект бюджета. Эксперт не увидел каких-то радикальных изменений даже с учетом предложений сенаторов.
«Все, что изменится — это увеличатся расходы бюджета (за счет перераспределения резерва правительства) на финансирование инфраструктурных и социальных проектов в регионах Казахстана. Речь, например, идет на ремонт тепловых сетей и в целом объектов ЖКХ, где есть аварийные участки; на объекты по защите от природных ЧС, модернизацию в здравоохранении и так далее. Ну и еще выделят средства на запуск Национального центра казахских пород собак. Я бы назвал это перераспределением в пользу так называемого бюджета развития, то есть выделение большего объема средств на реально нужные проекты. И все это совпадает с нынешней генеральной линией правительства по решению проблем в экономике, которые копились долгие годы - особенно в энергетике и ЖКХ. Я не вижу ничего плохого в том, что деньги выделят на починку труб в регионах, где вопрос прохождения отопительных сезонов или водоснабжения стоит остро», – считает Юрий Масанов.
Экономист Расул Рысмамбетов также полагает, что улучшение адресности лучше скажется на эффективности расходования средств.
«Несмотря на то, что общие поправки, предложенные сенаторами, не увеличивают расходную часть бюджета значительно — там, по-моему, речь идёт о 17–20 миллиардах тенге, — я считаю, что улучшение адресности должно положительно сказаться на эффективности использования государственных средств. И это логично, ведь именно развитие регионов является одним из ключевых мандатов Сената. Поэтому очень хорошо, что сенаторы, находясь на пороге парламентских реформ, продолжают активно работать и глубоко погружаются в каждый документ. В данном случае результат очевиден: повышается эффективность использования государственных средств и качество государственных расходов», – считает Расул Рысмамбетов.
Автор: Евгения Бодрова