У казахов есть обычай «бауырына салу», когда ребёнка передавали на воспитание бабушке и дедушке или другим близким родственникам. Сегодня традиция постепенно уходит, но её следы всё ещё заметны в семейных историях, в кинематографе и исследованиях. Редакция ИА «NewTimes.kz» предлагает узнать подробнее о традиции и ее влиянии на человеческие судьбы.
По словам историка Салтанат Асановой, традиция бауырына салу возникла ещё в эпоху родового строя и была естественной частью повседневной жизни кочевников.
«Причина отдавать первенца дедушке и бабушке имела несколько мотиваций. Первое - это уважение. Такой жест воспринимался как дар молодых более взрослым родственникам, отцу и матери, говоря, что, «Мы отдаём вам самое дорогое». Это проявление почтения и признания. Второе - практические соображения. Если родители уже престарелые и не могли активно заниматься физическим трудом в кочевом быту, то, чтобы молодёжь не обременялась воспитанием детей, эту обязанность брали на себя дедушки и бабушки. Молодые и неопытные использовались эффективнее в хозяйстве, чем если бы женщина сидела весь день с ребёнком. Опытные старшие считались лучшими наставниками. Дети, выросшие у бабушки и дедушки, часто становились более зрелыми и воспитанными. Конечно, были разные истории, иногда были и травмы, и сложные ситуации, но в целом обычай был оправдан и связан с образом жизни», – рассказала Салтанат Асанова.
Историк отмечает, что традиция имела и социальный аспект, так как детей нередко отдавали пожилым парам, у которых не было сына, или больше не рождались дети. Такой шаг рассматривался как проявление социальной поддержки и родственной любви. В казахской культуре существовало убеждение, что дом без детей подобен могиле, отсюда и пословица «Балалы үй базар, баласыз үй қу мазар». Поэтому для таких семей ребёнок становился залогом жизни.
Салтанат Асанова приводит свой личный пример, когда перед ней стоял выбор между тем, чтобы оставить ребенка на временное попечение бабушки, и заняться развитием научной карьеры, либо быть рядом со своим чадом.
«Когда у меня родилась третья дочь, мне предложили стажировку в Великобритании, но я не поехала. Спустя годы дочь спросила у меня, «Почему ты так мало всего добилась?». Я ответила, что «Надо было тебя в два года отдать бабушке в Алматы, и самой уехать». Она конечно удивилась», – рассказала она.
По словам историка, в условиях сегодняшнего общества традиция постепенно утрачивает прежнюю необходимость.
«Современные бабушки и дедушки не те, что раньше. Они следят за собой, не готовы все свое время посвещать внукам. Культ молодости, пришедший с Запада, изменил восприятие старости. Но на уровне коллективного бессознательного – привычка оставлять детей на воспитание родителям сохраняется. Молодые семейные пары часто спокойно оставляют детей бабушкам и дедушкам, если нужно работать или уезжать, считая, что разницы особой нет. Хотя это не всегда так, и старшие, и родители, и дети бывают разными», – добавила эксперт.
По наблюдению Салтанат Асановой, обычай бауырына салу, скорее всего, сохранится в культурной памяти, но уже в изменённом виде. В современном обществе рождаемость ниже, каждый ребёнок воспринимается как особая ценность, и родители всё реже готовы передавать его на воспитание другим.
Фильм «Бауырына салу»/ фото kazakhcinema.kz
Аслану (имя изменено по просьбе героя, прим. автора) был год, когда его забрали на воспитание бабушка и дедушка – родители его отца. В детстве он не мог понять, почему его родная мама плачет, и по каким причинам каждый их приезд заканчивался скандалом.
«Моя мама не хотела меня отдавать на воспитание своим свекрам. Но из-за постоянного давления отца, и неопытности ей пришлось сдаться. Так я стал младшим ребенком своих ата и аже. В детстве мне казалось, что я самый счастливый ребенок, потому что дедушка и бабушка меня баловали, родители задаривали подарками. Но я тогда не понимал, почему всегда плачет моя мама. Уже будучи школьником я стал замечать, что каждый приезд родителей заканчивался скандалом. Как оказалось, мама хотела меня забрать, но бабушка была всегда против. И сам того не понимая, я потихоньку возненавидел своих родителей, особенно маму. При этом аже все время мне твердила, что я никому не нужен, кроме нее, и меня так никто не будет любить», – рассказал мужчина.
Подростком он стал замечать, что в присутствии родителей чувствует раздражение и холод. Мать пыталась сблизиться, звала домой, но он отказывался, не понимая, зачем менять привычный мир. Когда дедушка умер, Аслан вместе с бабушкой переехали в дом родителей. По словам нашего собеседника это был один из сложных периодов в его жизни.
«Родители не были для меня авторитетом, бабушка же не могла сказать мне ни слова, боясь обидеть. Я старался возвращаться домой только к позднему вечеру, чтобы не слушать вечные склоки между бабушкой и моей мамой. Они не могли меня поделить, каждая хотела быть главной женщиной в моей жизни. Отец же просто самоустранился, и жил своей жизнью. И так продолжалось много лет. В один из дней, когда я уже был студентом, у меня случился нервный срыв. Все потому что у мамы и бабушки случился серьезный конфликт, и каждая посчитала своим долгом позвонить мне и пожаловаться. Мой мозг не выдержал, и я стал просто орать в коридоре университета. Меня успокаивали декан и куратор. После этого случая я понял, что мне пора жить отдельно. Окончив университет, я сразу переехал в Алматы», – поделился Аслан.
Наш герой отмечает, что долгие годы ему не удавалось завести отношения с женщинами. Ему все время казалось, что его бросят.
«Личная жизнь не сложилась. Первый брак закончился разводом, потому что даже тут бабушка и моя мама пытались доказать, что каждая из них главнее. Я по-глупости допустил это, и самоустранился, как мой отец. Да и во время брака я все время донимал жену словами, что она тоже обязательно меня бросит. Устав от всего негатива, она подала на развод, и уехала жить в другой город. Так я остался один, никому не нужным. Аже и мама не переставали враждавать. Только тогда я осознал, что мне пора разобраться со своей жизнью, взять ответственность. Уже после длительной работы с психотерапевтом я смог осознать всю серьезность своих психологических проблем, их корень», – сказал он.
Сейчас Аслан не поддерживает связь с родными. По его словам, он устал от вечного противостояния между бабушкой и мамой.
«Я думаю, если бы меня не забрали/отдали, то жизнь сложилась бы по-другому. Обвинять никого не хочу и не буду. Но лишь хотел бы посоветовать не поступать так по отношению к своим детям, так как они получают травму на всю жизнь. Дети должны расти и воспитываться родителями в своей семье. Потому что для ребенка в первую очередь важно присутствие мамы и папы. Да, у нас любят говорить о значении традиции «Бауырына салу», о том, что старшее поколение может дать совсем другой уровень воспитания. Но как показывает моя история, обычай может оставлять негативные последствия, а именно чью-то сломанную жизнь”, – рассказал он.
Съемочный процесс фильма «Бауырына салу»/ фото kazakhcinema.kz
Жительница Атырау Алтын (имя изменено — прим. Авт.) рассказывает, что была старшим ребенком в семье. Когда ей исполнилось пять лет, родители отдали её на воспитание ата-аже. Они жили в ауле, а родители учились в городе, а позже по распределению уехали в другой регион.
В детстве жизнь с ата-аже казалась естественной и счастливой. Всё изменилось, когда один за другим ушли из жизни её бабушка и дедушка. Девочке было четырнадцать, когда она вернулась в дом родителей — и именно тогда, говорит она, начались настоящие трудности.
«Когда ата-аже умерли, мне было 14. Я переехала к родителям, а дома уже было четыре младшие сестры. Я их вообще не воспринимала. Родители экономили на всём, на одежде, на еде. А у ата-аже я жила как принцесса. Родителей я воспринимала как ага-женеше — дядю и тётю, а они меня — как дочь. Из-за этого я могла их не слушаться. Помню, мама однажды ударила меня скалкой по спине. Я была в шоке. В моей прежней жизни такого не было. Наверное, поэтому я искала внимание на улице. Так и вышла замуж слишком рано. Родила, потом развелась, поняла, что поспешила. До сих пор скучаю по своим ата-аже. Я называла их папой и мамой — для меня они были родителями».
Понимание и принятие своих настоящих родителей пришло к Алтын лишь много лет спустя — уже после сорока.
«Я всю жизнь называла биологического отца по имени — Нурлан ага. Сёстры подшучивали: мол, меня “подбросили” ему. Мама просила говорить “папа”, но у меня язык не поворачивался. Только после его смерти, когда я зашла попрощаться, у меня вырвалось: “Қош бол, папа”. Это было впервые и в последний раз. Сейчас отношения с мамой нормальные, но я всё равно не всегда её понимаю. Сестёр люблю, конечно, но они могут собраться вчетвером, и я чувствую себя лишней. Прошло сорок лет, а ощущение чужой в родной семье не отпускает. Это грустно. Детей нельзя отдавать — это против природы».
Казахстанский режиссёр Асхат Кучинчиреков снял фильм, посвященный традиции «Бауырына салу». Асхат признается, что его личная история во многом и стала основой замысла картины. Фильм получил более 25 наград, включая азиатский «Оскар» в Австралии, и был показан на крупных фестивалях.
«В возрасте года и трёх месяцев меня отдали на воспитание к бабушке и дедушке. Причина была в том, что мама ожидала второго ребёнка, и по традиции старшего ребёнка передавали старшим в роду», — вспоминает он.
В девять лет Асхат потерял дедушку, после чего долгие годы жил с бабушкой, вплоть до её смерти в возрасте 85 лет. Она ушла у него на руках.
«Именно бабушка стала главным человеком в моей жизни. К родителям я не возвращался. Максимум я наверное прожил с ними около месяца. Но мы встречались время от времени, в основном на празднияных мероприятиях. Отношения с родителями оставались формальными, с заметным барьером. Обида, думаю, есть у всех детей, выросших в этой традиции, хотя выражается она по-разному. Кто-то возвращается к родителям в школьные годы, кто-то после, кто-то уже во взрослом возрасте. В моём случае чувство обиды трансформировалось в творчество и стало моим внутренним ресурсом», — отмечает он.
При этом, традиция бауырына салу, как отмечает Асхат Кучинчиреков, никогда не была актом отторжения. Её смысл заключался в передаче ребёнку особой роли. Старший внук становился хранителем семейной памяти и устного наследия. Живя рядом с бабушкой и дедушкой, ребёнок впитывал эпосы, обычаи, обряды и тонкости взаимоотношений. Родители в это время были заняты хозяйством и скотоводством, а ребёнок, оставшийся у старших, сохранял знания рода и становился главным продолжателем традиции. Именно поэтому такие дети лучше других знали историю, культуру и устное творчество.
Режиссер признаёт, что практика в любом случае была неоднозначной.
«Нельзя оценивать эту традицию как однозначно хорошую или плохую. Она была способом сохранения культурного наследия. Казахская культура всегда держалась на устном слове, и именно дети-внуки становились носителями и проводниками этого слова», — говорит Кучинчиреков.
Именно этот опыт подтолкнул режиссера к созданию фильма. Он стремился показать традицию глазами ребёнка, а именно его чувства, отношения с бабушкой, внутренний мир.
«Фильм получил признание, потому что оказался глобальным. Истории детей, выросших с бабушками и дедушками, есть в разных странах. На показах в Бразилии, в Европе и других местах зрители делились похожими воспоминаниями. Это не только казахская традиция, это общечеловеческий опыт, связанный с миграцией, разводами, вынужденными разлуками. Вопрос взаимоотношений родителей и детей остаётся актуальным всегда», — рассказывает он.
Хотя основой послужил личный опыт, режиссёр подчёркивает, что фильм не является автобиографией. Это художественное произведение со своей драматургией и самостоятельными персонажами, чья история диктовалась законами кино, а не его биографией.
«Это авторское интеллектуальное кино, рассчитанное на зрителя, готового к внутреннему размышлению. Оно не массовое, но тем, кто смог сопереживать и задуматься, фильм дал почву для осмысления собственной жизни», — говорит он.
Съемочный процесс фильма «Бауырына салу»/ фото kazakhcinema.kz
Читайте также: Казахи отказываются от суффикса «ов» в фамилиях. Как поменять удостоверение?
Психолог Алия Сагимбаева подчёркивает, что традиция «бауырына салу» имеет сложную психологическую и социокультурную природу.
«Новорождённого или подросшего ребёнка передавали на воспитание близким родственникам, чаще бабушке и дедушке, реже дяде или тёте. В прошлом родители обычно оставались рядом, так как казахи жили одним аулом, могли располагаться в соседних юртах. При этом формально ребёнок считался сыном или дочерью приёмных родителей», — поясняет она.
По словам Сагимбаевой, в этой практике было несколько задач. Ребёнок с детства понимал, что он принадлежит не только к своей семье, но и ко всему роду. Бездетные родственники могли воспитать ребёнка и чувствовать себя полноценной семьёй. Дети учились жить сразу в двух семьях и становились гибче, а родители разгружались и могли заниматься хозяйством. Функций у традиции было много. Она помогала укреплять родственные связи, воспитывала уважение к старшим, давала бездетным семьям статус и радость, перераспределяла имущество и считалась духовным даром рода.
В двадцатом веке ситуация изменилась, отмечает психолог, так как семьи стали жить раздельно, а детям не всегда объясняли, почему их отдали. Из-за этого у многих появлялось чувство обиды или ощущение, что они «ненужные».
«Смена политического строя, урбанизация, войны, раскулачивание, голод, репрессии, всё это ослабило объяснительную часть традиции. Семьи перестали жить рядом. Там, где ребёнку не разъясняли причины, возникало переживание, что его отдали, и это подрывало самооценку. В традиционном укладе это сглаживалось силой родовой культуры и устной педагогикой», — говорит Сагимбаева.
Она обращает внимание на то, что передача ребёнка бабушке и дедушке меняла систему привязанностей, были риски в том, что он мог чувствовать себя лишним или излишне опекаемым.
«Основная фигура привязанности нередко смещалась к старшим. Среди плюсов можно назвать терпение и эмоциональная устойчивость бабушек и дедушек, база безопасности, прямая передача культурного капитала. Но были и риски, а именно размытые границы ролей, кто мама, амбивалентность и путаница самоидентичности. Иногда ребёнка ставили в неловкое положение и заставляли выбирать, кого он любит больше. Это вызывало чувство вины. В подростковом возрасте такие переживания усиливались особенно, если сверстники могли сказать обидное вроде «тебя отдали». Конфликты случались и среди взрослых. Чаще всего спорили мама ребёнка и свекровь, каждая старалась показать своё влияние. В итоге ребёнок оказывался как будто «между двух огней» и не знал, к кому быть более привязанным», – отмечает эксперт.
Читайте также: «Хотят девственницу». Как выдают замуж девочек на юге Казахстана
По её словам, сегодня традиция не является жизненной необходимостью, но может оставаться культурным ресурсом.
«Традиция усиливает связи, если воспринимается как расширение любви и доверия, если взрослые не конкурируют между собой, если ребёнку ясно объясняют, кто мама, кто папа, кто бабушка и дедушка, и почему принято такое решение. Ослабляет в том случае, если ребёнку ничего не разъяснили, если поколения соревнуются в вопросе «кто главный», если родители перекладывают ответственность на старших и дистанцируются. Для современных родителей это часто оборачивается внутренним конфликтом: чувство гордости, что доверили роду самое дорогое, сочетается с болью от утраты ежедневной близости с ребёнком», — говорит психолог.
